Вчера мне исполнилось пятьдесят пять.
Полвека и один день.
Звучит, как приговор, если честно.
Я думал, что к этому возрасту у человека уже есть некий фундамент: семья, работа, дом, пара надёжных друзей, хоть что-то, что держит на плаву. А у меня — ничего.
Семьи нет. Работы нет. Денег — тоже нет.
И самое страшное — нет просвета.
Я живу в глухой датской деревне. Тут всё просто и грубо. Люди в калошах, лица обветренные, разговоры короткие. Большинство необразованные, бедные, зажиточные только сплетнями. Их мир ограничен фермой, погодой и скидками в супермаркете. И я, хочешь не хочешь, втягиваюсь в этот медленный, вязкий ритм, где ничего не происходит — и уже не должно.
Вчера у меня сломалась стиральная машинка и перестал работать слив в унитазе.
Как символично. Сразу два удара по последним остаткам комфорта.
Починить не могу — денег нет. Купить новое — тем более.
Теперь стирать буду руками, а сливать унитаз — ведром.
Вот так выглядит мой апгрейд в пятьдесят пять.
Кто-то скажет: «Иди работать!»
И ведь прав, по сути.
Только попробуй.
Все тяжёлые, грязные, но хотя бы оплачиваемые работы заняты украинскими беженцами — молодыми, сильными, выносливыми. Они пашут, и я их не виню. Просто я уже не конкурент. После инфаркта, с грыжей в спине, я могу разве что наблюдать со стороны, как жизнь проходит мимо, шурша чужими ботинками.
А остальные места — по блату. По родству, по знакомству, по телу.
Здесь это не скрывают.
Три украинские женщины устроились на тёплые должности — не по дипломам, а по койкам. И всем хорошо: им — работа, мужикам — утешение, начальству — тишина.
На заводе “Ортофон”, где делают слуховые аппараты, набрали дюжину молодых украинских женщин “фертильного возраста”. Меня же трижды отвергли. Наверное, не слышу зов молодости, не излучаю нужные вибрации. Возраст, да.
Возраст — универсальный приговор.
Иногда думаю: может, всё это — проверка. Или насмешка.
Будто жизнь смотрит на меня и шепчет:
— Ну что, старик, сдашься?
И я стою, молчу, и, кажется, впервые не знаю, что ответить. А может все же бог не дает мне спокойствия там, где меня не должно быть?
